Штурм Капитолия 6 января с. г. в Вашингтоне кое-кто сравнивает с поджогом рейхстага 1933 г. Мне же приходят на ум времена не столь отдаленные – октябрь 1993 г., штурм Белого дома в Москве. Аналогии, на мой взгляд, куда более очевидные, и не важно, что там речь идет о приходе Гитлера к власти, а у нас – Ельцина. Не могу, однако, отделаться от мысли, что все эти три события, разделенные во времени и пространстве, каким-то мистическим образом связаны между собой.

«Бао» – по-вьетнамски значит «тайфун». Это короткое слово может иметь и другие значения. Например, сокровище, рубанок, леопард, пузыри, котомка. Все зависит от того, с какими интонацией и ударением на гласную произнести (во вьетнамском языке каждая гласная имеет шесть тонов). В этом длинном омонимическом ряду «бао», как «тайфун», выделяется каким-то особым звучанием, в котором вьетнамцы выразили свое отношение к стихии. Словно тревожный набат, словно сигнал опасности

На прощание фон Штуднитц подарил мне книгу. По-русски она называется «Возвращение немецких культурных ценностей – пробный камень для германо-российский отношений». Если внимательно перевести с немецкого, замечаешь один нюанс: «…пробный камень для отношений Германии к России».

Мы продолжаем тему культурных ценностей, захваченных немецкими фашистами на оккупированных советских территориях в годы войны. В настоящий момент, когда происходит обострение отношений между Россией и Германии она приобретает особую актуальность, о чем шла речь в предыдущем материале на страницах нашего журнала (Северный поток», Навальный и трофейное искусство), а также на сайте https://proza.ru/2020/09/27/717