Лето 2025-го в лучшем городе земли. На излюбленном месте народных гуляний ВДНХ восстановлено уже почти все. Недавно обрел новую жизнь аляповатый «Главтабак», по соседству заканчивают белоснежно-мраморный храм советского общепита «Золотой колос». А все закрашенное – снова вернулось

На фреске павильона 71 «РСФСР» выстроились одухотворенные строители нового общества. Посредине Ильич, а за ним - другой профиль, поменьше и немного размытый. Но узнаваемый.

Рожденный в СССР вздохнет в приливе ностальгии, у миллениала всплывут в памяти обрывки школьной программы, а пытливый зумер, остановив свой самокат перед этой странной картиной, недоуменно почешет в затылке: «Почему они все такие целеустремленные и счастливые?»

Те же смешанные чувства будит вернувшийся барельеф на «Таганской». Кастанедовская точка сборки вибрирует, тысячеголосый ангельский хор поет «Марш энтузиастов», приливает эндорфин... Тычок в спину от невидимого дона Хуана - и ты уже летишь... Но не в пропасть - на одну из тех великих строек...

70 лет пролетело после развенчания, а имя его все еще не забыто. Чем больше бардака, тем чаще его поминают. «Вот был бы жив Сталин...». И памятников, барельефов, мемориальных досок в российских городах и весях меньше не становится.

    Но это у нас. А какой резон у... венцев?

По дороге к парку Шенбрунн вдруг вздрагиваешь, узнав на стене одного из домов до боли знакомый профиль. Эта доска там уже давно. Только раньше она висела одна, без другой, черной - о репрессиях. Теперь на одной доске автор работы «Марксизм и национальный вопрос», на другой – напоминание о его жертвах.

Как же так? Уже который год все российское в Европах не в чести, а эта доска все еще на месте. Как и величественный мемориал на венской площади Шварценберг или памятная доска морякам и десантникам, спасшим от разрушения Имперский мост, или могилы советских воинов-освободителей в других австрийских городах. И за всеми – должный уход. Ни следа русофобского вандализма.

Что это – иная культура и не омраченная политконьюнктурой память о собственной истории? Остатки благодарности бывшим освободителям? Или же просто следование букве Государственного договора 1955 года?

      Дом 30 на Шенбруннер Шлоссштрассе. Как тут оказался        Иосиф Сталин?

...В декабре 1912  c фальшивым паспортом греческого коммерсанта Ставроса Попандопулоса в Вену из Кракова прибыл «один чудесный грузин». И задержался на два месяца. Товарищи по партии знали его как Кобу, Нижерадзе, Чижикова, Ивановича, Васильева, Сталина. А царские жандармы - как «Рябого».

Так совпало, что в это же время в столице Австро-Венгерской империи жили психоаналитик Фрейд, социал-демократы Троцкий и Бухарин и художник-акварелист Гитлер.

Сюда, в свободное от работы на заводе Даймлер в Винер-Нойштадте, часто наведывался слесарь и водитель-испытатель, будущий маршал Югославии Броз Тито. Двое из них пали впоследствии жертвами Сталина, а Тито достать он не успел по причине собственной смерти.

Хозяева квартиры, где остановился Иосиф Джугашвили,  – дворяне и марксисты Трояновские -, подрабатывали репетиторами у детей русских богачей. А для своей малолетней дочери на роль няньки подрядили Кобу.

С чем он неплохо справлялся, выгуливая малышку Галю в шенбруннском парке. Не забыл он о ней и позже, благословив на брак с зам. председателя Советского правительства  Валерианом Куйбышевым, чей третьей - но не последней - женой она стала.

Александр Трояновский – артиллерийский поручик, меньшевик, а одно время даже антиленинец,  впоследствии тоже не был забыт. Он представлял Советский Союз в Японии, а затем в Соединенных Штатах. А его сын Олег служил послом в Японии, Китае и представителем СССР при ООН.

В двух шагах от Шенбруннер Штрассе раскинулась великолепная летняя резиденция императора Франца-Иосифа I. В 50-миллионном государстве с 15 нациями национальный вопрос был не менее актуален, чем и в России и, в частности, на Кавказе. Материала для анализа темы было достаточно. Однако, большей частью на немецком языке, которым Коба не владел.

   Но Ленин командировал в Вену именно его

Видимо, рассчитывая, что Бухарин и Трояновский помогут с переводом, а сам он потом подредактирует написанную статью. Когда Сталин покидал Вену, «Марксизм и национальный вопрос» был еще «сыроват».

Ленин статью доработал. В советское время она, с ее определением нации и другими постулатами, служила главным подспорьем преподавателям марксистско-ленинской философии, научного коммунизма и истории КПСС в вузах и техникумах.

Сталин полемизировал с австромарксистами, в частности, с будущим федеральным канцлером Австрийской республики Клаусом Реннером, по вопросу о национальной автономии в составе крупного государства. Сталин упирал на необходимость политической независимости, а Реннер – на достаточность национально-культурной автономии. 

На плебисците 10 апреля 1938 г. Реннер, как и 99,71% австрийцев, не только одобрил «воссоединение Австрии с германским рейхом» и признал Гитлера вождем этого государства, но даже заявил, что предшествующие 20 лет австрийской республики «были «ошибкой».

Комплементарность не помогла ему избежать опалы. Как, впрочем, и большинству австрийских и германских социал-демократов. Книги Реннера, в числе 313 запрещенных авторов, нацисты жгли на площадях. Но до концлагеря не дошло: отделался домашним арестом.

В апреле 1945-го, когда еще шли бои, 75-летний Реннер встретил Советскую армию-освободительницу под Веной и через генерала Желтова передал личное письмо «Его Превосходительству маршалу Сталину».

И Сталин неожиданно дал добро на назначение бывшего оппонента главой Временного правительства послевоенной нейтральной Австрии. Похоже, австрийцы об этом все еще помнят…



Сергей Мартынов, журналист-международник